Тридевятое царство. В когтях белого орла - Страница 107

107

Подвиг команды «Лебедушки» дал возможность флоту изрядно потрепать переправлявшихся степняков. Флот практически опустошил свои запасы масла и греческого огня, горели плоты и обломки кораблей, пылало, казалось, само море. Флотоводец дал команду флоту отходить назад, чтобы огонь не перекинулся на суда. Камни, выплевываемые вслед отходящим кораблям огнедышащими трубами, все так же летели вслед, иногда находя свои цели. Многие корабли получили повреждения, у большинства крупных галер были поломаны весла, выбыли убитыми и ранеными многие гребцы, что снижало скорость и маневренность. Таких потерь у славного флота Буяна не было уже давно, больше сотни лет уже прошло с момента последней серьезной битвы с флотом Царьграда, когда Буян и захватил превосходство на всем Понтийском море.

Соловей Будимирович осмотрел остатки флота: большинство можно будет починить в портах, потоплены только несколько кораблей. На трех получивших повреждения команды отчаянно боролись за жизнь судна, но остальные были еще вполне на плаву. Плохо было то, что запасы снарядов подходили к концу, а греческого огня и масла почти совсем не осталось. Все ушло на то, чтобы поджечь на море своеобразный поминальный костер по пытавшимся переправиться степнякам, который и сейчас пылал на несколько верст окрест. Кочевники потеряли в этой попытке не одну тысячу человек, что должно было изрядно охладить их пыл.

– Плывут! – закричал матрос из «ласточкиного гнезда» на вершине мачты.

Флотоводец даже не сразу сообразил, о ком идет речь, но, увидев, куда показывает моряк, похолодел. Он поднес к глазу греческую трубу, которая создавала иллюзию приближения за счет хитро изогнутых стекол. За бушующим пламенем пожарища море было густо усеяно черными точками. Наведя резкость, Соловей различил новые головы пловцов и даже плоты. Кочевники плыли к берегу Буяна, не обращая внимания на то, что многие точки просто исчезали под водной гладью. Из степняков никогда не выходило хороших пловцов, моря они видели редко, но реки и озера все же не были для них чем-то необычным. Но боже, сколько их было! Соловей Будимирович даже не мог представить, что столь много людей может вот так пытаться переплыть пролив. Это уже были не сотни, не тысячи, а десятки тысяч. И между этой враждебной волной, что приближалась к берегу любимого острова, и флотом его защитников бушевал пожар, который они сами же и устроили. Теперь, чтобы добраться до плывущих врагов, кораблям надо было пройти сквозь бушующее пламя и вражеские огненные трубы. Но даже тогда останавливать вторжение было уже особо и нечем. Запасы стрел еще были достаточными и даже камней еще оставалось приличное количество, но командующий флотом сильно сомневался, что этих остатков хватит, чтобы остановить такую волну людей. Тем не менее пытаться нужно, степняки не ахти какие пловцы, многие будут тонуть просто от волн, которые расходятся от проплывающих мимо кораблей. Он уже готов был поднять на сигнальной мачте флажок «все вперед», как заметил, что к врагу стремился «Креститель», один из лучших кораблей флота. Он был ближе всего к пожару и первым ринулся в бой. Вражеские трубы осыпали корабль каменными ядрами, одно сломало мачту, другое разбило руль, но это не остановило смельчаков. С неудовлетворением Соловей отметил, что враги стали стрелять куда точнее, чем в начале боя, впрочем, способность обучаться – неотъемлемая часть любого человека, даже степного дикаря. Очередное ядро ударило в борт и переломало весла, убивая гребцов. Движения судна сразу стали дергаными, корпус завилял, пытаясь выправиться, но это было непросто. Кто-то из команды кинулся заделывать пробоину, другая часть экипажа пыталась сбить огонь, который пытался перебраться на судно.

Опытные моряки справились бы с двойной бедой, но все это происходило прямо под обстрелом вражеских огнеплюющих труб. Видя, как гибнет один из лучших кораблей флота, Соловей впервые в жизни испугался по-настоящему. Нет, страх он испытывал и раньше – когда во время боя с пиратами стрела просвистела на волосок от его лица, слегка хлестнув по щеке, или когда ночью на судне был пожар и команда до утра билась с огнем, – но сейчас он испытал настоящий ужас, понимая, что не сможет остановить вторжение. Флот не прорвется до врага… точнее – то, что сможет прорваться, не сумеет остановить вторжение. Остров Буян уже пал, флотоводец это понял отчетливо, и ужас от осознания ситуации буквально пригибал старого морского волка к палубе. На берегу, безусловно, дежурит конная сотня стражников, но что они смогут сделать с такой волной врагов? На острове нет ни укреплений, ни крепостей, все надежды на защиту побережья всегда возлагались на флот, и сейчас славные моряки подвели свою родину. Выбор был простой: потерять весь флот сейчас в заведомо безуспешной попытке остановить вторжение или отступить к столице и попытаться спасти хоть кого-то.

Многочисленные беженцы из павшего Шамаханского царства рассказывали ужасные истории о зверствах, что творили захватчики. Мысль о том, что уже скоро мирный остров превратится в сплошное пожарище, а его население будут грабить, убивать и насиловать, стала кошмаром наяву. Очень хотелось проснуться, чтобы все это оказалось страшным сном. Увы, проснуться из реальности пока не удавалось никому.

Степняки не смогут быстро продвигаться по острову, они будут останавливаться у каждого селения на грабежи. Флот же будет в столице куда быстрее. Они успеют спасти много людей, культурное наследие, сокровищницу…

107