Тридевятое царство. В когтях белого орла - Страница 97

К оглавлению

97

– Так ты просто по северным степям шатался? – удивился Джучи. – Там же ничего нет, кроме диких племен.

– Диких – это еще мягко сказано. Твои северные бойцы, которых я считал всегда дикарями, по сравнению с этими людьми просто греческие книжники. Яростные, дикие и абсолютно бесстрашные.

– И поживиться у них нечем?

– Бедны, как распоследние магоги, – развел руками Тимур. – Не поверите, у них копья и стрелы до сих пор каменные и костяные. Оцените уровень развития цивилизации.

– Давай без мудреных слов, – рассердился Джучи, – не у всех в детстве был учителем греческий книжник. Скажи по-простому: добычу взяли?

– Увы, мой хан, почти ничего.

– Это плохо, – нахмурился Джучи, – ну да ничего. Раз степное воинство не разбили, ничего страшного пока не случилось. А если твои люди тобой недовольны, так в том твоя вина. Я тебе предлагал идти с нами? Предлагал.

Тимур пожал плечами, но Шараган подметил, что хан слишком спокоен для того, кто ничего не достиг. Что-то у него есть за спиной такое, что позволяет ему держать своих людей в узде. Скорее всего, путь в корейские земли разведал, а там богатой добычей можно поживиться.


Всадники подъехали к небольшому холмику, за которым должен был раскинуться походный лагерь степного воинства.

– Да, я забыл рассказать, как мы пытались тяжелую конницу создать, – вдруг вспомнил Черный батыр, – в одной из крепостей взяли богатую добычу доспехов тяжелых. Заставил я тысячу воинов надеть доспехи, а толку никакого. Лошади к такому весу непривычные, не тянут, устают быстро, скорость плохо набирают. Нужны кони особые, без них никак. А наши степные лошади тяжелую конницу не понесут.

– И не нужна нам тяжелая конница, – встрял Шараган, – всю жизнь наши предки в кожаной броне сражались; степное воинство скоростью берет.

– Не скажи, – поддержал великого хана Тимур, – тяжелая конница была бы полезна, особенно там, где надо серьезный строй ломать. Стоило бы заняться выведением выносливых пород лошадей. Но это годы, долгие годы. Волей-неволей, а будем чтить заветы предков.

– Заветы предков священны, – рассердился шаман, но старый друг его не поддержал.

– Завет предков у нас один – не стоять на месте. Я еще про главное не сказал. В числе трофеев взяли мы в Китае интересные штуковины. Я их для простоты называю бабахами. Китайцы такой порошок придумали, горит он хорошо. Так вот эти самые бабахи…

Великий батыр не закончил свою речь: всадники взобрались на холм, и их взору открылась картина походного воинства. Шатры стояли всюду, везде, где доставал глаз, горели костры, ржали кони, шагали, сидели и упражнялись с оружием воины.

– Это что? – опешил Черный батыр.

– Ах да… – словно спохватился Тимур, – совсем забыл рассказать. Мы до Кореи-то не дошли, потому что много дел было с дикарями. У этих племен есть очень интересная традиция: вместо сражений племени с племенем они решают вопрос поединком лучших бойцов. И то племя, чей поединщик терпит поражение, присоединяется к победителям. Я об этом прочитал в одной из книг, что написал путешественник, забредший в те земли. Те самые «никому не нужные кипы бумажек», вы должны помнить, шаман.

Шараган поймал озорной огонек в глазах сына Картауса, он давно почувствовал: что-то не так с его походом, и теперь воочию увидел, что именно.

– Как? – только и смог вымолвить шаман.

– На самом деле просто, – улыбнулся торжествующий хан, – у меня был Челубей, а у них не было Челубея.

– Что за Челубей?

– Не что, а кто! Челубей, мой лучший поединщик, не знающий поражений воин.

– И сколько же их здесь?

– Вот этого я не знаю, к сожалению, – расплылся в улыбке хан, – хотя меня и хорошо учили, но до стольких считать даже я не умею.

Внизу, под ногами предводителей степного воинства, кипела жизнь в огромном человеческом муравейнике.

Глава 58
Хозяин черного замка

Звук гулких ударов в железную дверь все никак не прекращался, но Кощей делал вид, что ничего не слышит и что вообще ничего такого не происходит. Шмыга поднял глаза на своего господина, видно размышляя, не пора ли его предать, опять решил, что еще не время, и замер с подобострастным выражением на лице. Как собеседник магог был откровенно плох, и в последнее время хозяин Черного замка откровенно скучал. На Кощеево царство никто не нападал, берендеи ушли и возвращаться пока не собирались; кругом полнейшая скука. Он обучил упырей мыть золото, которым были богаты местные реки, так что злата у него в подвалах хватало, только вот куда его девать и что на него покупать?.. Торговли в царстве не было, из подданных – один хитрый магог, остальные подданные имелись, но были не совсем живыми, или точнее сказать – совсем не живыми. Отношений с соседними странами… не было никаких. И никаких надежд на улучшение. Вроде бы решил жить для себя, но смысла в такой жизни не так уж много. Хотелось что-то делать, воевать, интриговать, заключать союзы. Можно даже…

Звук ударов о железо снова прервал начавшую было развиваться мысль.

– Да что она никак не уймется-то! – возмутился Кощей. Шмыга втянул голову в плечи и старательно делал вид, что ничего не происходит.

Идея начать красть красивых девок казалась замечательной, вплоть до первой красной девицы, проклятие на ее голову… Задумка состояла в том, что первое время девица погорюет, но потом заметит, какой замечательный и главное – холостой мужчина рядом с ней. Владелец собственного замка и царства, между прочим. Вот только глупая баба уже неделю буянила, колотила в дверь клетки и осыпала его проклятиями. В последнее время Кощею начало казаться, что девица его не оценит по достоинству. Можно было утащить другую девку, но Кощей решил дать этой немного времени. «Стерпится – слюбится». Одному было скучно, Шмыга умел только пресмыкаться – дружить или даже просто нормально общаться магоги не умели.

97