Тридевятое царство. В когтях белого орла - Страница 55

Впереди стоял командир первого полка по прозвищу Еж. Прозвище ему подходило, был он такой же колючий и неуживчивый. Но Лютополку этим и нравился, в своем войске он собрал целую стаю, и Еж был в этой стае его правой рукой.

– Ну как тут дела?

– Как сажа бела, – бросил Еж сердито и сплюнул на мостовую, – смотри сам, как они там укрепились. И дома по бокам от баррикады ими заняты, уже небось и масло там кипящее держат, нас ждут.

– Спалить бы их… – протянул Лютополк, внимательно оглядывая расположение бунтарей.

– А то ты один такой умный, – снова разозлился Еж, его колючий характер не давал ему ужиться мирно ни с кем, – это тебе не трущобы, тут бояре жили, дома из камня. Их неделю разбирать по камешку придется, на совесть строили.

– Значит, погоним на штурм воинов, – вздохнул Лютополк, – куда деваться…

– Давай, чего там, – разъярился полковник снова, – у нас же ратников немерено! А этих положим – нам новых пришлют. Пришлют же, а?

– Сам знаешь, что нет.

– Да в том-то и дело, что знаю. С нами считаются, пока нас много и мы сильны, а если мы на этих баррикадах проклятущих всех ребят положим, кому мы станем вообще нужны?

– Все верно говоришь, вот только делать-то что? Предложения есть?

– Леший его знает, что делать, – снова сплюнул на землю командир, – не знаю я. Парни в последнюю атаку уже не слишком охотно шли, мы в ней пятерых потеряли. Вот только тут так просто не получится, здесь нас совсем больно бить будут. То, что грабить город можно, – это хорошо, это парней подстегивает. Ну и девка, если какая на глаза попалась, тут уж сама виновата. Кабы не это, все наше воинство уже разбежалось бы. А сейчас парни хотят не арсенал этот брать, который проклятая крепость, а в купеческий квартал идти.

– Надо брать арсенал, иначе они чернь бесконечно будут вооружать и новых своих сторонников, что к ним прибывают.

– Вот именно, что к ним прибывают, а к нам – нет.

– Я же отправил разъезды вокруг города…

– А они все равно просачиваются. Город большой, весь разъездами не окружишь.

– Тем более надо брать арсенал.

– Понятно, что надо, – тяжело вздохнул полковник, – только это же… как ежа душить голыми руками. Раздавить, может, и раздавишь, но приятного тут мало.

– А если я их главаря на поединок вызову?

– Так оно, конечно, там же у нас кто? Думаешь, немытые селяне? Нет, там у нас засели сплошь благородные лыцари из Еуроп. Их хлебом не корми, дай на турнире каком ристалище устроить.

– Нет, я серьезно, у них же вожаком Викула, бывший кулачный боец. Вдруг согласятся?

– Вперед, иди, пробуй, – не стал спорить Еж, – только я не верю.

– Попытка не пытка, – невесело сострил Лютополк.

Одноглазый воевода уже долго вышагивал вдоль баррикады.

– Что, совсем смелых нет? Один на один, выходи, трусишки.

С баррикады на него смотрели десятки пар внимательных глаз, но ответом была тишина.

– Перуновцы – трусливые курицы, – выкрикнул Лютополк, – кудах-тах-тах, ко-ко-ко!

Воевода картинно сложил руки треугольником, изображая куриные крылья, и прошелся вдоль улицы.

– Описались со страху, детишки? Это правильно. Супротив галичанина киевские мужички – хиляки.

Ответом было злобное молчание. В его сторону полетел камень, но воевода специально стоял вдалеке, чтобы не достали.

– Это потому, что ваш Перун не бог вовсе, – зашел с другой стороны воевода, – а трусливая курица. То ли дело наш бог – настоящий орел!

Лютополк вовсе не верил ни в каких богов, но, чтобы разозлить противника, истово перекрестился, подражая последователям нового пророка.

– А если проиграешь? – наконец крикнул кто-то с баррикады.

– Если проиграю… да мы всем войском признаем, что ваш Перун – настоящий мужик. И тут же все перейдем на вашу сторону.

На баррикаде ожесточенно зашептались.

– Врешь небось.

– Мамой клянусь, вот те крест, – Лютополк снова издевательски перекрестился.

– Молния сверкает! – крикнул кто-то, и тут же хор мужских голосов поддакнул ему: – Перуну слава!

«Плохо дело, их там полсотни, не меньше…»

– Да какая же ему слава, если у него последователи – трусливые курицы!

– Я тебе сейчас покажу, – через верх баррикады перепрыгнул здоровяк и начал спускаться, – будет тебе сейчас один на один.

Лютополк ожидал увидеть самого Викулу, но его противник заставил воеводу испугаться. Перед ним стоял, проверяя свои хлысты, Усыня, один из старых знакомых гигантов. И этот противник был опасен. По-настоящему опасен. Лютополк рассчитывал легко победить за счет своей звериной реакции и силы, но и его противник ни силой не был обделен, ни ловкостью. Многие считали гигантов богатырями, но богатырями они не были, хоть силой им не уступали. Вот только богатырь мог не спать неделями, не дышать под водой целый день, не болел и не мог отравиться. Гиганты же были просто очень сильными, не обладая другими достоинствами богатырей. И все же сила у этой троицы была не простая, люди такой силой не обладали. Лютополк не успел испугаться, как зверь в нем моментально начал атаку. Сделав обманный выпад, воевода попытался поднырнуть под своего противника и подсечь тому ноги, но Усыня легко отскочил в сторону и ударил хлыстом. Боль обожгла весь правый бок, зверь полностью взял контроль над телом и с удвоенной яростью бросился вперед. Обычно такой напор позволял добраться до врага, но Усыня легко уходил от атак, больно хлестая кнутом по бокам и ногам. Все тело взрывалось болью, застилающей разум. Усатый противник только улыбался, показывая, с какой легкостью он избивает соперника. Зверь в Лютополке прыгнул и, с трудом увернувшись от удара хлыстом, метнулся вправо, на излете задев противника. В воинстве галичан, наблюдавших за поединком, одобрительно зашумели, поддерживая своего вожака. Противник был опасен, но достать его было можно, все же не богатырь.